Знаю ведь, что я - никогда не напишу, а мне - никогда не скажут. Наверное, именно поэтому, раз если не будет пока нет детей, родных по крови, я буду спрашивать о делах Маринку и Слайвера, буду гладить их по головам, показывать им Нарнии, называть "моя девочка" и "мой мальчик"... Потому что,может быть, им это нужно и не меньше, чем мне, потому что хочу, чтобы хотя бы они знали, что им есть кому, в случае чего, уткнуться в колени и порыдать/повыть/поскулить... Потому что мне, в свое время, было тупо некому.

напиши ей, пожалуйста. напиши ей.
ждет и ждет она письма твои большие
ведь последняя встреча была в роддоме.
напиши ей о том, как у вас там — в содоме
или может, гоморре — не знаю, где ты горишь —
дочь твоя — извращенец и нувориш,
занималась английским в комнатах общежитий
с узкоглазой девушкой, называлась в мужском роде,
посвящала стихи ей, плевала в лицо природе.
ты наверно в кулак смеешься, но с этим жить ей.
этот выход за рамки стал ее не последним.
она бредила тут сорокатрехлетним,
и сейчас не лучше, а даже хуже.
читать дальше