[katzejones]

Кусочки по мотивам AnK и РИ "закат над Амои". Пусть лежат и стыдят ленивых Котиков, не заканчивающих историю.

* Я должен был умереть еще пятнадцать лет назад, но выжил. За это время я научился-таки метко стрелять, привык к железному штырю в позвоночнике и протезу на месте левого запястья. Завтра мне исполнится тридцать, и я все еще не могу привыкнуть к тому, что здесь, где я живу сейчас, этот возраст считается стартовым для человека: там, откуда я родом, это средний возраст жизни людей моей среды. Поэтому, считаю себя старым. Не ради красного словца в компании коллег, а потому что действительно так думаю: в двенадцать, когда мои сверстники клянчили на новый велик, я зарабатывал на жизнь. В тринадцать я впервые сказал слово «папа», а в четырнадцать пережил такой ад, перед которым меркнут сюжеты всех ужастиков, которые так любят крутить по кабельному. Мой младший брат Томми другой: он замечательно вписался в этот, другой, до сих пор немного чуждый мне мир…. Его пугают мужики с бензопилами и мертвые монстры, проникающие в сознание людей, когда они спят. Он не помнит своего раннего детства, поэтому, всего-навсего боится огня...
Мне тридцать. Всего год отделяет меня от того возраста, когда умер наш отец, узнав о смерти… Неважно! А я до сих пор не могу переносить запах миндаля – так пахла его последняя сигарета. Маленькая смерть, которую он всегда носил с собой.
Завтра в наш дом придут те, кто был жизнеобразующими звеньями в моей жизни. Их было немного, а осталось – еще меньше. Наверное, поэтому я и решил собрать по крупицам весь паззл, объединивший консулов и бандитов, террористов и коронеров, бастардов древнего рода и ученых. Как дань памяти им, как то, что должен со временем узнать мой брат.
Врачи сказали, что я вряд ли проживу больше года. Поэтому, бояться мне нечего. Уже нечего… Итак, Танагура 30 лет назад.

* Валентин Руа был как две капли воды похож на моего отца, но красив. Ровно также, как мог бы быть красив Катце, если бы в шестнадцать лет его левую щеку не пересекла «роспись Минка», а в возрасте Валентина, оказавшись на черном рынке, он не сел на иглу. Все это, вкупе со многолетним стажем курильщика, сном по три часа за двое суток, шрамами от пулевых и ножевых ранений на теле, и различало братьев. У Валентина была идеальная кожа приятного теплого оттенка, которая бывает только у рыжих, тонкие, музыкальные пальцы. И взгляд: не опасного, готового к прыжку хищника, а спокойный, ровный взгляд элитника, осознающего свое превосходство. Если бы я не был истинным сыном планеты, породившей и чуть не убившей меня, и верил во что-то, кроме себя самого, я бы сказал, что над родом Руа висел злой рок.